К 75 летию победы в Великой Отечественной войне
 |
|
Антошкина Зинаида Григорьевна - кандидат философских наук, доцент. Всё меньше и меньше остаётся участников и свидетелей Великой Отечественной войны. Я отношусь к свидетелям тех трагических и героических лет. Война застала нашу семью в маленьком городке Жиздра Калужской области. Маме в ту пору было 44 года, моей сестре Полине 13 лет, а мне шёл четвёртый год. Фашисты оккупировали город уже в августе 1941 года, установив свой, немецкий, порядок. Жителей из домов выгоняли, селились в них сами. Нас выкинули в сарай. Маму и сестру гоняли рыть окопы. В 1942г. я заболела дифтеритом, меня положили в больницу. На фото: Антошкина Зина, 18 лет. |
Во время бомбёжки на меня упала оконная рама, посыпались стёкла. Всю окровавленную и еле живую мама принесла меня домой. Не дал мне умереть немецкий фельдшер ‒ сделал мне какой-то укол и обработал раны йодом. Спасибо этому немцу!
Годы оккупации были очень трудные, голодные и опасные для жителей нашего городка. За малейшую провинность людей вешали и расстреливали. Особенно расправлялись с партизанами. До сих пор в памяти остались раскачивающиеся от ветра 2 трупа повешенных партизан в центре города.
В августе 1943г. немцы стали отступать, прикрываясь при этом мирным населением. Помню, как нас под конвоем несколько суток гнали через Брянск в сторону Белоруссии. По дороге часто бомбили, ежедневно гибли люди, но хоронить их немцы не разрешали. Нас не кормили, мы пили из луж и канав. На какой то станции посадили в товарняки и привезли в Минск. Там нас держали в концлагере под открытым небом вместе с военнопленными около трёх недель. Местные жители, рискуя жизнью, приносили нам картошку, корки хлеба, очистки от картофеля и бросали через колючую проволоку. Военнопленных от проволоки отгоняли, а детям брошенную еду разрешали подбирать. До сих пор помню, как пленные ползали и ели траву.
Отправка в Германию казалась нам спасением, нас поместили в концлагерь смерти Бухенвальд. В памяти чётко зафиксировалась картина: вокруг лес, деревянные бараки, лай собак, свет от прожекторов ночью и колючая проволока под током. Запомнился холод в бараках и голод. Нам давали суп из брюквы, хлеб наполовину из древесных опилок, суррогат кофе с сахарином, иногда суп из картофельных очисток. Детям даже такой хлеб не был положен. И мама отдавала мне свой.
Потом нас почему-то повезли вглубь Германии. И мы оказались в ещё более страшном лагере Дахау. Маме, мне и сестре исключительно повезло, мы были в Дахау меньше года. Остались в живых исключительно потому, что числились пострадавшими от советской власти, поскольку наш отец был репрессирован и сослан на Колыму. Нас отсортировали и повезли в другой лагерь в Беблингене (точное его название я нашла в архивах). Все тогда говорили, что нам повезло: здесь не было печей для сжигания людей и газовых камер. Помню такую деталь: посередине территории была огромная яма. На неё положены доски. Это был туалет для всех. Я очень боялась этой ямы и очень стеснялась, поскольку это было открытое пространство, и здесь всегда стоял немец с автоматом. В баню тоже сгоняли всех (мужчин, женщин, детей) в одно помещение.
Маму гоняли на расчистку разбомблённых домов. Под конвоем в 7 утра женщин в специальной деревянной обуви вели в город. Возвращались они поздно. У мамы от тяжёлой работы заболело сердце, началась одышка, а потом развилась астма в тяжёлой форме. Я была вся покрыта фурункулами, от которых избавилась уже в зрелом возрасте (в 60-е гг.). Одновременно у меня отказали ноги. Мама меня носила на руках, вернее, таскала под мышкой, так как у неё не было сил.
Сестра Полина была в другом лагере, мама из-за неё очень страдала, думала, что дочки уже нет в живых. Мы встретились уже после освобождения. Американцы наш лагерь не бомбили, поэтому, когда начиналась бомбёжка, к нашему лагерю бежали немецкие жители с детьми и ложились вдоль лагерной колючей проволоки. Так они спасались. Нередко они приносили еду и одежду и бросали нам через проволоку.
Освобождали нас американцы в апреле 1945г. Перед этим нас хотели уничтожить, нас выстроили, чтобы расстрелять, но помешала американская разведка. Я чётко помню запах цветущего жасмина ‒ ведь была весна 1945 г.
Американцы уговаривали освобождённых узников не ехать в СССР, говорили, что там очень плохо, что с нами будут расправляться, как с предателями Родины. Предлагали отправить в США, но мы и мысли не допускали вновь оказаться на чужой земле. Нас передали в советскую зону оккупации. На Родину нас возвращали в грузовых машинах. Я видела разрушенный Берлин и Варшаву. Тысячи могил вдоль дороги и бесконечный поток пленных немцев.
В Жиздру нас вернули глубокой осенью. Город был полностью уничтожен. В землянках, полуземлянках прожили более пяти лет. Было голодно, тяжело. В 1946 году мы с мамой в товарняках ездили на Украину побираться, жили подаянием.
Никто нас в жизни не жалел. Всего я в жизни добивалась своими силами. Своим трудом. Школу окончила в 1955году с золотой медалью, в 1961г. ‒ исторический факультет МГУ. С 1963г. живу в Казани. Более 40 лет преподавала в вузах (медицинский и университет культуры и искусств), стала кандидатом философских наук, почётным профессором университета культуры и искусств, награждена медалями и Почётными грамотами. Здоровье было подорвано войной. Но наше поколение не привыкло жаловаться.
Нам есть что сказать молодому поколению. Мы прожили полную невзгод, преодолений, но яркую красивую жизнь, в которой на первом месте было чувство Родины, солидарности и взаимопомощи.
Р.S. В сентябре 1963 года на первом заседании кафедры философии КГМИ В.Н.Киселёв познакомил коллектив с новым преподавателем, молодой симпатичной девушкой. Это была выпускница исторического факультета Московского государственного университета Антошкина Зинаида Григорьевна. Она кратко рассказала о себе. Кафедра одобрила кандидатуру и единогласно поддержала нового преподавателя.
Зинаиде Григорьевне был поручен курс лекций по историческому материализму, который она читала на высоком теоретическом уровне, очень интересно.
Антошкина Зинаида Григорьевна, 2015 г.
Вскоре на кафедре появилась ещё одна выпускница МГУ. Это была Галина
Яковлевна Ипатова, окончившая философский факультет. Она работала у нас 2
учебных года, затем стала аспиранткой МГУ. Теперь это доктор философских наук,
профессор, учёный с мировым именем. Она продолжает работать в области
современной зарубежной философии.
Молодые педагоги очаровали наших студентов.
На кафедре сразу сложились группы инициативных организаторов и участников
студенческого научного кружка, работавшего под руководством молодых, увлечённых
преподавателей философии.
Но время диктует свои законы. Отработав 2 положенных учебных года, Г.Я. Ипатова отбыла в аспирантуру МГУ. В 1968 году З.Г. Антошкина была рекомендована кафедрой философии КГМИ в аспирантуру КГУ на кафедру философии. После защиты кандидатской диссертации по проблеме: «Роль социальных факторов в научном предвидении» была направлена в Казанский институт культуры, где проработала 35 лет.
Отмечая 70-летие окончания Великой Отечественной войны, З.Г. Антошкина переживает особые чувства. 70 счастливых лет её жизни в условиях победоносного завершения войны Советским Союзом и всеми странами антигитлеровской коалиции в буквальном смысле стали для Зинаиды Григорьевны избавлением из ада.
Источник: Сборник КГМУ «Победу приближали, как могли», 2016г.
