Согласно уставу 1835 года, из кафедры анатомии в качестве самостоятельной выделилась кафедра физиологии, которой стал руководить В. Ф. Берви. На кафедру же анатомии в 1837 г. был назначен профессором Евменйй Филиппович Аристов (1806—1875). Но до приезда в Казань он командируется на два года за границу для усовершенствования в анатомии. Молодой ученый посещает лекции знаменитого Иогана Мюллера в Берлине, анатомический кабинет Меккеля в Галле, знакомится с постановкой преподавания анатомии в Праге, Мюнхене, Страсбурге, Париже, Лондоне. Таким образом, он получает основательную подготовку по актуальным вопросам теоретической медицины.
Аристов Евменйй Филиппович
Е. Ф. Аристов стал одним из выдающихся представителей казанской медицинской школы. С его именем связано начало становления научной анатомии в Казани, и не только потому, что его предшественники (И. О. Браун, П. С. Карейша) фактически не занимались научным творчеством, тогда как новый профессор анатомии оставил весьма значимое для своего времени научное наследие. В историческом плане важно то, что Е. Ф. Аристов в своих трудах: а) активно ратует за опытное познание в медицине, б) кладет начало казанской школе физиологической анатомии, в) создает традицию активного интереса к антропологии в казанской анатомической школе (последующие работы П. Ф. Лесгафта, Н. М. Малиева, А. М. Фортунатова, В. Н. Тонкова, Н. Д. Бушмакина, М. А. Хомякова, А. А. Сухарева и др.). Кроме физиологической и общей анатомии, Е. Ф. Аристов преподавал также и патологическую анатомию, в которой он до конца своей жизни выступал в качестве талантливого адепта гуморальной теории.
Как это часто бывает в истории науки: с устаревшей теорией забывают и ее рациональное зерно. Глава венской школы патологов К. Рокитанский издал в 1841—1846 гг. в трех томах капитальное «Руководство по патологической анатомии», в котором были приведены патологоанатомические описания макроскопических изменений при различных болезнях. В этом руководстве венский патолог выступил с гуморальной доктриной болезни. Основные ее положения сводились к следующему: патологический процесс есть результат химических изменений крови и тканей, так называемых дискразий. Однако химическое изучение биологических процессов находилось в зачаточном состоянии, то есть учение о кразах и дискразиях носило больше умозрительный, чем научный характер.
Когда учение К. Рокитанского уступило место клеточной патологии Рудольфа Вирхова, то многие медики стали абсолютно игнорировать гуморальный фактор, отрицать значение изменений крови в патологии человека. С этим Е. Ф. Аристов никак не мог согласиться. В своих лекциях по патологической анатомии он заявлял студентам: «В последнее время говорили, говорили о кразах крови, да и замолчали, не сладили... Рокитанский хочет судить о болезни по трупу, да ведь кровь-то здесь не та, что при жизни; кровь в разное время болезни разная, а уж о трупе и говорить нечего. Вторая неудача Рокитанского и других та, что не брали свойства выпущенной крови в расчет: он не хотел и верить, что явления в выпущенной крови те же, как и в теле... и по свойствам выпущенной крови вполне можно судить и о крови в теле и о процессах ея».
Е. Ф. Аристов настолько был убежден в ваэк-ности знания изменений крови, что провел целый цикл гематологических исследований. По объему, характеру, результатам эти исследования не имели себе равных в отечественной медицинской литературе того времени. Ученый исследовал около полутора тысячи образцов свежевыпущенной крови. По мнению М. А. Хомякова, в этих исследованиях Е. Ф. Аристов во многом предвосхитил позднейшие представления о феномене гиперфибриногенемии и ускорении реакции оседания эритроцитов при воспалении.
В истории казанской медицинской школы Е. Ф. Аристов прославился как блестящий педагог. По словам его ученика, основателя казанской школы патологов А. В. Петрова, анатомия, читаемая ранее «в высшей степени сухо, ex officio, ожила при помощи могучего таланта нового русского профессора и сделалась любимейшей наукою студентов всех факультетов. Ежегодно многие из них, записавшись филологами или юристами, после первой же лекции Е. Ф. Аристова делались медиками».
Не менее яркое свидетельство о большом педагогическом даре и общественном темпераменте Е. Ф. Аристова оставил другой его выдающийся ученик, основоположник казанской школы физиологов Н. О. Ковалевский. Он писал: «Обладая замечательным даром слова, не изысканного, но живого русского слова, обладая образностью изложения и талантом быстро схватывать аналогии из единичной и общественной жизни человека и из жизни природы, Аристов положительно увлекал молодежь того времени и картинностью описания анатомических объектов и смелостью обобщений».
Расцвет научной и педагогической деятельности Е. Ф. Аристова пришелся на 40—50-е гг. XIX в. Это было время, по словам Н. Ковалевского, перехода от философского трансцендентализма к реализму, когда происходило становление медицины в целом и патологии в частности на естественнонаучные основы, когда стал широко внедряться экспериментальный метод познания. Любимец студентов, значение которого для умственной жизни Казани сравнивали со значением Грановского в Москве, Е. Ф. Аристов в своих лекциях постоянно вскрывал бесплодность теорий, основанных на умозрительных рассуждениях, призывал к опытному постижению природы человека. Ученый ратовал за тщательно обдуманные и экспериментально подтвержденные выводы, чтобы «можно было принудить себя с достоверностью смотреть на них».
Призывы профессора кафедры анатомии не пропадали даром. Они надолго западали в душу молодых людей. Такие питомцы Казанского университета, как один из основоположников общественного направления нашей медицины А. В. Петров, первый санитарный врач России И. И. Моллесон, прославленный на Урале хирург-практик А. А. Миславский и другие, с благодарностью вспоминали имя Е. Ф. Аристова.
Деятельность Е. Ф. Аристова помимо блестящего преподавания и научного творчества была «ознаменована непрерывными стараниями о надлежащей постановке преподавания анатомии, об устройстве анатомического театра и составлении анатомических коллекций».
Кафедрой анатомии в Казани Е. Ф. Аристов руководил 29 лет. В 1864 г. он получил звание заслуженного профессора. 25 марта 1866 г. ученый увольняется со службы по выслуге лет, но еще два учебных года продолжает преподавание анатомии в качестве «стороннего» преподаателя. В 1867 г. его избирают почетным членом университета.
Смерть Е. Ф. Аристова была воспринята как большая потеря для отечественной науки. Учениками и почитателями ученого были собраны средства на стипендию его имени, а портрет талантливого анатома украсил (и до сих пор украшает) аудиторию анатомического театра, носящую его имя.
